Некороткое замыкание
00:33 | 11.07.2016
Автор: Татьяна Полищук
Украина так и не приблизилась к созданию свободного рынка электроэнергии. Если сложившаяся ситуация сохранится, стране грозит деэлектрификация
Сказать, что сектор электроэнергетики Украины в глубоком кризисе — ничего не сказать. В этом состоянии он пребывает последние 20 лет, а на протяжении 2014-2015 гг. ситуация усугубилась еще больше.И, судя по оценкам аналитиков, оптимизма для успешного проведения реформ с каждым годом становится все меньше, а проблем — все больше. Нормативная база для проведения реформ на рынке электроэнергии была почти полностью наработана еще десять лет назад. Но по факту, если смотреть на историю принятия решений, за это время практически ничего не изменилось.
Поизносились, поистрепались…
Техническое состояние объектов энергетики с момента обретения Украиной независимости только ухудшалось. Разве что частная тепловая генерация активно осваивала инвестиции в модернизацию энергоблоков теплоэлектростанций. Но теперь и эта активность угасла.
Сейчас половина атомных энергоблоков уже отслужила свои первоначальные сроки эксплуатации (30 лет), и их постепенно модернизируют для продления работы.
“Понятно, что эти точечные “инвестиции” (плановые вложения в 2015 г. составили 4,2 млрд грн.) не решают проблем отрасли — повышение безопасности и надежности атомных станций, необходимость достройки новых атомных энергоблоков”, — говорит Александр Паращий, руководитель аналитического департамента инвесткомпании Concorde Capital.
Стоит также отметить, что в прошлом году начали выделяться значительные суммы (6,7 млрд грн.) на обновление высоковольтных сетей НЭК “Укрэнерго”, в том числе и на закупку трансформаторов, что позволит уменьшить риски выхода из строя оборудования. Но это, скорее, единичные инициативы, а не целенаправленное техобновление сектора.
Один из активных инвесторов в сегменте тепловой генерации — компания “ДТЭК” — в 2007-2015 гг. выполнила наибольший объем работ по обновлению оборудования тепловой генерации, реализовав 20 проектов (из 24 выполненных в стране) и инвестировав в модернизацию своих ТЭС 9 млрд грн.
“Реконструкция является единственной возможностью быстрого восстановления изношенного оборудования и продления жизненного ресурса энергоблоков”, — отмечают в пресс-службе “ДТЭК”.
В среднем, степень износа оборудования украинских ТЭС, насчитывающего 82 энергоблока, достигает 80%. Из 21 энергоблока, которые были реконструированы в стране за последние десять лет, 17 приходится на теплоэлектростанции “ДТЭК” и лишь четыре — на государственные ТЭС.
Благодаря реконструкции энергетики не только продлевают жизнь каждого блока, как минимум, на 15 лет, но и увеличивают его мощность.
Фактически реконструкция на энергоблоке №9 Кураховской ТЭС стала последней в череде запланированных и реализованных проектов “ДТЭК” по обновлению тепловой генерации.
“Мы были вынуждены временно приостановить реконструкцию, так как с марта 2014 г. прекращены начисления инвестиционной составляющей на проекты по реконструкции со стороны НКРЭКУ.
Сейчас в стадии реконструкции находится только энергоблок №1 “ДТЭК” Криворожской ТЭС, обновление которого началось еще в 2013 г.”, — поясняют в пресс-службе компании.
При этом в компании отмечают готовность реализовать следующие десять проектов по реконструкции энергоблоков до 2021 г. (на подготовку к реконструкции уже было потрачено 2 млрд грн.), если будут возобновлены начисления инвестсоставляющей.
По словам Юрия Корольчука, члена наблюдательного совета Института энергетических стратегий, при наличии существующих долгов большинства генерирующих компаний средства на ремонты проходят последним пунктом в перечне затрат. И долгов этих накопилось значительно.
В долгах, как в шелках
По состоянию на 1 мая 2016 г. совокупная задолженность на рынке электроэнергии превысила 28 млрд грн. Эти долги, считает Александр Домбровский, первый заместитель председателя Комитета ВР по вопросам ТЭК, ядерной политики и ядерной безопасности, не позволят заработать новому и полноценному рынку электроэнергии.
С 2014 г. долги на рынке электроэнергии увеличивались в геометрической прогрессии. В том числе за последние два года “нарисовался” долг в размере около 12,5 млрд грн., который потребители вряд ли когда-нибудь погасят.
Он обусловлен непоступлением оплаты с неконтролируемых территорий Донбасса и Крыма, а также старой задолженностью с истекшим сроком исковой давности.
Причем если в “долговом эпицентре” находится оператор — ГП “Энергорынок”, сам “порочный долговой круг” составили большинство потребителей электроэнергии.
Как ни парадоксально, но угольные шахты государственной формы собственности, поставляющие топливо на ТЭС, всегда были в списке хронических неплательщиков за использованный ток. А после отмены госдотаций (в 2014 г. на поддержку углепрома ушло 14 млрд грн., а в 2015 г. сумма была урезана на 70%) шахты вообще перестали платить по счетам энергетиков.
В результате, по данным Минэнергоугля, к 1 мая 2016 г. угольная отрасль задолжала за поставленную электроэнергию 10,4 млрд грн. При этом ежемесячно долг угольщиков увеличивается на 200-250 млн грн.
Средняя себестоимость добычи “государственных” углей по отрасли составляет около 2,0 тыс.грн. за 1 т, а покупают их по 1,2-1,3 тыс.грн. за 1 т.
Таким образом, при фактическом отсутствии госдотаций у шахтеров недостаточно средств даже на выплату заработной платы. Эта ситуация погружает углепром в еще более кризисное состояние, чем то, в котором он пребывал до 2014 г.
В долгах погрязли и водоканалы, и многие другие бюджетные предприятия и учреждения, поскольку государство не вовремя и не в полной мере финансирует госпредприятия и сектор госуправления.
Вслед за ними не платить привыкают и частники: химики пользовались электроэнергией в долг на 1,048 млрд грн., машиностроители — на 602,4 млн грн., металлурги — на 479 млн грн. Причем экспортеры неоплату аргументируют длительными задержками возмещения НДС со стороны государства.
ГП “Энергорынок”, в свою очередь, недоплачивает генерирующим компаниям за приобретенный “свет”. Так, на 1 мая 2016 г. оператор задолжал НАЭК “Энергоатом” 12,3 млрд грн., компаниям — операторам ТЭС и ТЭЦ — 10,1 млрд грн., производителям электроэнергии из альтернативных источников — 1,0 млрд грн., гидрогенерации — 0,9 млрд грн., другим производителям — 4,7 млрд грн.
В частности, как отметили в пресс-службе “ДТЭК”, ГП “Энергорынок” продолжает наращивать долг за электроэнергию перед десятью станциями компании, который по состоянию на 1 июня 2016 г. достиг 6 млрд грн., тогда как на 1 января был на уровне 4,7 млрд грн.
“Оборотные средства ГП “Энергорынок” пополняются за счет кредитов Ощадбанка, — говорит Денис Саква, старший аналитик инвесткомпании Dragon Capital. — Сейчас объем кредитов уже превышает 5 млрд грн. и источника для их погашения нет”.
Он также отмечает, что далее оператор передает эти средства генерирующим компаниям, чтобы перекрыть дефицит от неполной оплаты электроэнергии потребителями.
Сложившуюся “зашлакованность” энергетики взаимодолгами пытаются ликвидировать путем взаимозачетов. Однако, по оценкам аналитиков, последствием их применения станет дополнительное повышение тарифов для промышленности, что только усугубит проблему перекрестного субсидирования.
Коварное субсидирование
Система перекрестного субсидирования была и остается тупиком для функционирования рынка электроэнергии. Стремление народных избранников обеспечить сохранение “социальных” тарифов толкает украинскую промышленность в глубокую пропасть.
Население уже давно привыкло, что разница в тарифах перекладывалась на плечи промышленных потребителей, и выравнивание цен на “свет” выглядит неестественным. Но, по сути, это не что иное, как один из видов манипуляции избирателями.
Ведь население, платя за электроэнергию 0,57-1,56 грн. за 1 кВт·ч (без учета НДС), покупает продукцию у предприятия, которое платит 1,3-1,8 грн. за 1 кВт·ч (без учета НДС), и не задумывается, что “завышенная” стоимость тока входит в цену этой продукции. Так что не следует удивляться тому, что в результате та же сельхозпродукция в аграрной стране дороже (или на уровне) импортной.
Подобное перекрестное субсидирование в 2014 г. оценивалось в 40,8 млрд грн., тогда как в 2013 г. — в 37,6 млрд грн.
Дабы прекратить губительную практику субсидирования, Национальная комиссия, осуществляющая государственное регулирование в сферах энергетики и коммунальных услуг (НКРЭКУ), 26 февраля 2015 г. приняла постановление, предусматривающее 5-этапное повышение тарифов на электроэнергию для населения до рыночного уровня.
Изначально планировалось полностью ликвидировать перекрестное субсидирование к середине 2017 г. В прошлом году прошли первые два этапа повышения тарифов, а в текущем — третий (до этого тарифы не пересматривались десять лет!).
“Сейчас стало очевидно, что цели этой инициативы не будут достигнуты, — уверяет г-н Паращий. — Когда на оптовом рынке появилось больше средств (от повышения тарифов), они не были направлены на снижение (или удержание) тарифов для промышленности, а пошли на увеличение тарифов на продажу электроэнергии для самих генераций.
Таким образом, все дополнительные средства в “ручном” режиме были распределены между участниками энергорынка, производителями электроэнергии, что привело к фактическому повышению тарифов оптового рынка на 20-40%”. То есть рост этих затрат нивелировал заложенный потенциал от уменьшения перекрестного субсидирования.
Согласно подсчетам инвесткомпании Concorde Capital, если в июле 2015 г. размер перекрестного субсидирования был на уровне 3,3 млрд грн. (средства, которые промышленность доплачивала за ток вместо населения. — Ред.), то в июле 2016 г. этот показатель составит 3,7 млрд грн.
Таким образом, в 2016 г. Украина оказалась еще дальше от создания свободного рынка, чем была в начале 2015 г. Хотя, по логике, объем субсидирования должен был уменьшиться вдвое.
“Нынешние тарифы для промышленности значительно выше по сравнению с теми, которые были запланированы для населения в 2017 г. Чтобы устранить этот дисбаланс, нужно планировать очередной поэтапный рост тарифов для населения”, — поясняет Александр Паращий.
С одной стороны, производители электроэнергии требуют очередного повышения тарифов для промпотребителей, которые, вместо фиксации, за последнее время уже увеличились на 9-21%. С другой стороны, считает г-н Паращий, “существует большой соблазн “заморозить” следующее повышение тарифов для населения по политическим причинам — ведь времени до очередных выборов остается все меньше”.
Так что очередная доза популизма может еще на насколько лет отсрочить создание в Украине свободного рынка электроэнергии. А судя по последнему заявлению премьер-министра Украины Владимира Гройсмана, который в ожидании протестных настроений населения инициирует проверку “обоснованности и справедливости” всех тарифов ЖКХ и цен на природный газ за 2005-2016 гг., заигрывание властей с электоратом не прекращается.
Стратегии и позиции
Украинские генерации, учитывая уровень износа энергоблоков, остро нуждаются в дополнительных средствах, полученных от повышения тарифов, для проведения модернизации.
“Но проблема в том, что в стране нет стратегии развития отрасли, — справедливо возмущается г-н Паращий. — Все решается на месяц, максимум — на полгода вперед. До сих пор непонятно, какой вид генерации является приоритетным в глазах наших чиновников”.
Также нет понятной позиции государства в части формирования тарифов. Тарифообразование происходит в “ручном” режиме, что неудивительно. Ведь существующая энергосистема строилась не для рыночной, а для плановой экономики, которая “мимикрировала” под условия так называемого украинского рынка.
“Рыночных тарифов ни для одного источника электроэнергии в Украине не существует”, — подчеркивает Александр Паращий. Тарифообразование для гидро-, атомной энергетики и ТЭЦ полностью зависит от воли НКРЭКУ — тарифы устанавливаются по методологии, близкой к “затраты плюс”.
Угольная генерация “на бумаге” работает в свободном рынке, который предполагает конкуренцию энергоблоков за включение в работу. Предусмотрен реальный аукцион, куда энергоблоки подают заявки цен, по которым они готовы продавать свою электроэнергию (соответственно, оператор выбирает наиболее дешевые предложения).
Все это прописано, но рынок не работает. “Регулятор в “ручном” режиме установил ограничение предельного уровня цен в размере 68 коп. за 1 кВт·ч, а при такой цене никто из тепловиков не готов продавать электроэнергию (тариф, который де-факто получают тепловики, — 1,0-1,1 грн. за 1 кВт·ч), — говорит г-н Паращий. — Это ограничение убило рынок ценовых заявок”.
Фактически методология тарифообразования для тепловой генерации несколько иная. С учетом того, что тепловая генерация — это замыкающий игрок на рынке, ей “достается” все то, что не было распределено между остальными игроками.
Поэтому если меняются объемы или структура производства и потребления, тарифы тепловой генерации изменяются в широких пределах, соответственно, это отражается на тарифах для конечных потребителей.
К примеру, за первое полугодие 2016 г. выработка электроэнергии АЭС Украины уменьшилась на 9,5% по сравнению с аналогичным периодом 2015 г. (до 40,2 млрд кВт·ч), что стало причиной значительного повышения тарифов для промышленных потребителей.
“Это объективная реальность, — поясняет Дмитрий Вовк, председатель НКРЭКУ. — Нам пришлось замещать атомную энергию другими источниками, что привело к росту цен для промышленного потребителя”.
Поэтому 24 июня НКРЭКУ сообщила, что с мая повысила тарифы для АЭС на 8,4% (до 45,42 коп. за 1 кВт·ч), а с июля — еще на 9,1% (до 49,54 коп. за 1 кВт·ч). Тариф компании “Укргидроэнерго”, в том числе для достройки Днестровской ГАЭС, был увеличен на 45%, что принесет компании дополнительно 976,5 млн грн.
Нынешние тарифы для тепловой генерации не покрывают расходы на импорт угля. Та же “ДТЭК Энерго”, импортировавшая в 2014-2015 гг. 2 млн т энергетических углей, завершила прошлый год с чистым убытком в размере 37,4 млрд грн. (что на 90,3% превышает убыток 2014 г.).
В компании убыток объясняют высокой задолженностью ГП “Энергорынок” до 5,2 млрд грн., а также тем, что тарифы для ТЭС не покрывают себестоимости производства электроэнергии, поскольку денежные средства распределяются в пользу других видов генерации.
К примеру, НАЭК “Энергоатом” в 2015 г. получила чистую прибыль в размере 1,168 млрд грн., тогда как годом ранее — чистый убыток в размере 6,494 млрд грн.
Смутные перспективы
Знаковым решением украинских властей помимо повышения тарифов для населения стало применение формульной методики расчета предельной цены на уголь под условным названием “Роттердам плюс доставка”.
Что само по себе является попыткой применить рыночные подходы для тепловой генерации. Методология формульного расчета цен на электроэнергию предусматривает, что тариф будет известен на каждый квартал текущего года.
Но принятые в конце апреля прогнозные цены до конца года уже через два месяца были пересмотрены в сторону повышения (из-за ситуативных факторов). Некоторые аналитики считают, что формульный подход следует применять исключительно на рынке антрацитных углей, дефицит которых может возникнуть внутри страны.
В то же время наиболее ожидаемое решение — о создании независимого регулятора — до сих пор не принято. И вместо системного реформирования сектора власти пытаются вручную удержать рынок, который вот уже два года подряд “выбивается из баланса”.
То есть к изношенности энергоблоков и перекрестному субсидированию добавился еще “вагон” проблем. Если стагнация промышленности затянется и потребление электроэнергии не возобновится (а снижение ее потребления наблюдается уже два года подряд), а проблемы с поставками антрацита на ТЭС не будут решены в ближайшее время, то в перспективе речь будет идти о пересмотре эксплуатации сетей и о сокращении количества действующих ТЭС. “Тогда в стране начнется деэлектрификация”, — уверяет Юрий Корольчук.
При этом аналитики отмечают, что властям следует искать решения, которые помогут ликвидировать все виды перекрестного субсидирования, не дожидаясь, пока будет принят новый Закон “О рынке электроэнергии”.
Также необходимо обеспечить 100%-ную оплату за электроэнергию, поставленную на предприятия и учреждения, финансируемые из госбюджета, и запустить рынок ценовых заявок для тепловиков.
Участник и эксперт рынка —
о реформе рынка электроэнергии
Юлия Носулько,
руководитель департамента
по регуляторной политике “ДТЭК”:
— Нынешняя модель рынка электроэнергии от предлагаемого нового рынка отличается тем, что сейчас действует жесткое административное регулирование и вмешательство государства в отношения между субъектами на рынке.
Вместо рыночных механизмов, вместо формирования цены на основе баланса спроса и предложения, конкуренции государство определяет, кто, сколько и по какой цене должен производить электроэнергии, а также кто и почем ее должен покупать.
Управление отраслью в “ручном” режиме порождает коррупцию, скандалы, непрозрачность для потребителя и риски нестабильной работы энергосистемы.
Мы надеемся, что в скором времени парламент наконец-то найдет возможность рассмотреть вопрос реформы рынка электроэнергии в Украине, которая является одной из ключевых и системообразующих для экономики страны.
Также мы рассчитываем, что сроки реформы не будут растянуты на четыре-пять лет, как это предполагается в переходных положениях законопроекта №4196, а отдельные ее положения, в том числе частичное внедрение двусторонних договоров между производителями и потребителями электроэнергии, могут быть внедрены через пять-шесть месяцев.
Реализация реформы создаст условия для привлечения инвестиций в отрасль, снизит коррупцию, позволит Украине выполнить свои международные обязательства, а главное — создаст совершенно новые возможности для потребителей электроэнергии, будет способствовать повышению качества предоставляемых услуг.
Юрий Саква,
вице-президент Всеукраинской энергетической ассамблеи:
— Острая необходимость в реформировании рынка электроэнергетики настолько очевидна, что нет надобности это постоянно доказывать. Неужели кому-то непонятно, что расчеты за электроэнергию зашли в тупик и на рынке образовался мощный источник финансового кризиса?
Неужели непонятно, что государство должно стать самым дисциплинированным плательщиком за электроэнергию? Неужели непонятно, что государство должно иметь энергетическую стратегию и баланс на ближайшие три года?
Но почему-то до сих пор не приняты главные Законы — “О рынке электроэнергии” и “О регуляторе”. Видимо, в нынешней ситуации очень легко и удобно управлять финансовыми потоками сектора в “ручном” режиме.
Украинское общество два года подряд ищет виноватого то в собственниках тепловой генерации, то в марке сжигаемых углей, пытаясь изменить какие-то локальные вещи. Однако энергосистема — это единый процесс, и менять надо правила работы на рынке.
Трудно понять, когда именно стартует реформа рынка электроэнергетики, слишком много “потусторонних сил” противодействует. Но стоит учесть, что сложившаяся ситуация не может сохраняться долго. “Звонки” звенят, а мы не слышим.
