Украинская медицина: диагноз ясен, нужна шоковая терапия
Алексей Бабич, 43-летний генеральный директор частной медицинской лаборатории "Дила", считает, что семейный врач должен получать минимум $1000 дохода, а кричащим примером неэффективности государственной системы медицины называет ситуацию с детской невропатологией – если на весь Торонто, город со сравнимым с Киевом количеством населения, всего два детских невропатолога, то в Киеве действуют два детских невропатологических отделения и в каждой поликлинике есть 5-7 специалистов в этой сфере, при том что уровень подготовки этих специалистов вызывает большие сомнения. Частная медицина, чьи цены огорчают многих пациентов, в Украине занимает только 10% рынка, а медицина государственная больше похожа на громоздкого монстра, умело оперирующего системой теневых денежных потоков. "Бизнес" встретился с Бабичем для разговора о медицинском бизнесе.
Как "Дила" начинала свой бизнес? Когда и почему вы пришли в компанию – наверное, из госсектора, как и многие врачи?
Я пришел в компанию, когда ей уже было 10 лет, в 2008 г., поэтому к началу деятельности отношения не имею. Я – наемный менеджер. Но если говорить об истории компании – она начиналась как частный бизнес, это было осознанное решение сделать именно лабораторию в 1998 г. Я в какой-то момент как врач государственной системы здравоохранения устал заглядывать в карман пациентов и перешел в частный сектор.
Сколько стоит стандартный набор анализов в вашей лаборатории?
От 200 до 500 гривен. Обследование гормонов, биохимическое исследование – а мы это делаем наиболее часто – до 1000 гривен. Более сложные обследования, такие как молекулярная аллергология – дорогие. Их не делают государственные лаборатории, которые также очень редко занимаются гормонами.
Сколько вы получили прибыли в прошлом году от лабораторного бизнеса?
У нас рынок закрытый, и такую информацию мы не привыкли афишировать. Но мы закончили год не в убытках.
А что у вас сейчас с финансовыми показателями?
Мы в этом году показывает рост в денежном выражении. Но понятно, что в связи с девальвацией гривны капитализация в евро всех компаний существенно снизилась. При этом в наших ценах у валютной составляющей существенная доля, потому что реагенты мы покупаем за рубежом.
Насколько вы зависите от импорта?
98% реагентов, которыми мы пользуемся – это импорт. Украинского производства у нас только расходные материалы. Импортируем из Европы, США, частично – покупаем у наших ближайших соседей.
Сколько у вашей лаборатории точек в Украине и как вы выбираете место, где хотите открыться?
Около 60 точек у нас, преимущественно в больших городах, основная концентрация в Киеве. Нас интересуют большие города с большими пациентопотоками, где выше уровень жизни и люди готовы оплачивать медицинские услуги. Мелкие города и районные центры нас не очень интересуют.
Выбираем для открытия те места, где есть хорошие врачи, назначающие много анализов, потому что в своей работе они зависят от лабораторной диагностики. Основной заказчик наших услуг – это врач. Правда, иногда и пациенты занимаются самодиагностикой, самолечением и перед походом к врачу делают анализы. Касательно местонахождения самого кабинета – не всегда пациент хочет идти на центральную площадь, чтобы полгорода видело, как он заходит в лабораторию сдавать анализы. Нам не нужно, как крупным магазинам, быть на пересечении дорог.
На какие конкретно ваши услуги сейчас есть самый большой спрос?
На все, поскольку государственного лабораторного сервиса практически нет, в (государственных) больницах делают только самые банальные анализы, например общий анализ крови. Хотя и его можно сделать абсолютно по-разному. Одно дело – когда это делается на хорошем автоматическом анализаторе, а потом мазок крови смотрится на качественном микроскопе лаборантом, у которого есть норма по выработке в день чтобы не замыливался взгляд. Другое дело, когда анализ производится где-то на коленке, в неподобающих условиях, на микроскопе выпуска 1960-х годов. Чуть более технологичные анализы – это все делают частные лаборатории.
Зачастую сейчас в государственных клиниках теневые платежи не меньше, чем цены в частных клиниках за те же услуги. По отзывам моих коллег в частных медицинских центрах – потоки пациентов увеличиваются
Ощущается, что люди сейчас экономят на медицинских услугах?
Ощущается. Уменьшилось количество пациентов в поликлиниках, да и врачи – как бы плохо о них ни говорили в связи с их коррумпированностью – назначают только самое необходимое и с пониманием относятся к тому, что пациент не способен оплатить дополнительную диагностику. Таким образом, мы возвращаемся в 1950-е и 1960-е годы, когда у врача был только фонендоскоп и молоточек. Из-за неплатежеспособности пациента украинская медицина уверенно шагает назад.
Испытываете ли вы трудности в общении с госорганами? Есть ли давление с их стороны?
Начиная с начала 2014-го, нет. До этого работа Министерства здравоохранения была направлена не на либерализацию, а на централизацию управления медицинской системой. Были крайне сложно выполнимые лицензионные условия, принятые в 2011-2012 годах. В них встречались юридические противоречия. Мы проходили лицензионные проверки, это было непросто. Причем в госсекторе меньше 10% лечебных учреждений соответствуют этим нормам. Но сейчас никто уже не прессует и не устраивает проверки. Не так давно лишиться лицензии было элементарно.
Что бы вы посоветовали человеку, размышляющему над тем, чтобы запустить собственный частный медицинский бизнес? Каких ошибок важно не допустить на начальном этапе?
"Дила" – мой четвертый медицинский бизнес, три я запустил до этого. Самая большая проблема в запуске любого медицинского бизнеса – это подбор врачебного персонала. Если ты взял хороших врачей, то остальное все сложится. Можно нанять хорошего маркетолога, их много, который расскажет где и как размещать рекламу. Можно найти инвестора, который купит хорошее оборудование. Еще очень важно за год-два создать себе положительную репутацию клиники, которая не пытается назначить больше чем необходимо исследований, препаратов, консультаций, подольше подержать пациента на стационаре, чтобы заработать больше денег. Вы знаете, за последние годы я не знаю случаев, чтобы кто-то открыл медицинский бизнес и затем его закрыл.
Вы говорите о важности качественного подбора врачей. Как вы подбираете кадры? Вы берете людей из госсектора или свежих выпускников медицинских институтов?
Смотря о каких специальностях мы говорим. Если мы говорим о врачах-лаборантах, то здесь выпускников мы берем мало. Хотя, скорее всего, начнем идти по этому пути, потому что из-за погибшей уже системы здравоохранения в Украине, из которой одной из первых погибла лабораторная диагностика, хороших специалистов в госсекторе осталось крайне мало, так что там брать некого.
Всем нужны кадры, брать их негде. Мы все-таки стремимся брать готовые кадры, если нам это не удается, но есть перспективные и работоспособные люди – мы их, естественно, обучаем.
Как вы оцениваете качество выпускников украинских медицинских учебных заведений? "Очень плохо", "не совсем плохо", "есть надежда"?
Вопрос очень непростой. Основная цель любого высшего образования – это научить человека учиться. Медицина – такая отрасль науки, в которой нужно обучаться всю свою жизнь, потому что довольно динамично все меняется, меняются подходы к системе здравоохранения, меняется стратегия работы с пациентом.
Если студент готов очень тяжело учиться, если у него есть мозги, желание – то будут и инструменты в виде интернета и поездок на конференции. И тогда он может вырасти в хорошего врача. Но проблем в системе медицинского образования с каждым годом становится все больше и больше.
Когда я начинал учиться в начале 1990-х годов в Киевском медицинском институте им. Богомольца, я был в последнем наборе, который не принимали за деньги – в 1991 г. И тогда это было качественное образование. Была профессура, которая искренне хотела студентов чему-то научить, делала это очень жестко. Первые четыре года учиться было очень тяжело – была игра на выживание. Если ты не справляешься, если ты устаешь и нет яркого желания приходить каждый день домой и до двенадцати ночи учиться и понимать, что все равно половину заданного на завтра ты даже не успел просмотреть – то тебе не место в медицинском институте.
Сейчас все стало намного проще. Тенденция последних пятнадцати лет – преподаватели мединститутов начали понимать, что они растят себе потенциальных конкурентов. Преподаватель, чтобы узнавать что-то новое, тоже вынужден тратить деньги на самообразование, и как потом вернуть эти деньги – ему не сильно понятно. Поэтому зачастую можно услышать фразу – я потратил две тысячи евро на поездку в Европу на конференцию, а теперь буду рассказывать студентам, что я там услышал? Пусть сами чего-то добьются, потом ездят и самообразовываются.
Но любой студент, если он хочет стать хорошим специалистом – он должен самообразовываться, иначе рано или поздно такой врач не сможет держаться в ногу со временем, интеллектуально и технологически.
Из мединститута, с моей точки зрения, должен выходить семейный врач, который впоследствии при желании может стать узким специалистом. 85% обращений пациентов относятся к компетенции семейного врача. Когда человек сразу после института становится узким специалистом – это может ему помешать. Но с общей подготовкой у нас все не так хорошо.
А есть ли вообще смысл при нынешнем качестве образования писать какие-то диссертации, получать научные степени? Или они окончательно девальвировали?
Научные степени полезны для преподавательской деятельности, тогда зарплата больше, но и для практикующих врачей они тоже имеют смысл, потому что запись на визитке или на кабинете "кандидат медицинских наук" или "доктор медицинских наук" сразу в разы повышает гонорар. Если говорить искренне, то 80% диссертантов пишут диссертации только из-за этого.
Какие медицинские слуги в Украине реально получить на действительно высоком или хотя бы нормальном уровне?
Если у тебя есть деньги и советчик в лице семейного врача – то можно найти больницу, где качественно сделают практически любую операцию. Кардиохирургия в Украине есть, ортопедическая имплантация – поставить красиво сустав – в Украине можно, офтальмология – есть, нейрохирургия в той или иной степени есть, онкология – есть, гемодиализ сделать за деньги тоже можно. Стоматология, репродуктивная гинекология – тоже есть, за этими услугами в Украину даже едут медицинские туристы.
Сейчас в правительстве идет речь о возможной приватизации государственных поликлиник и больниц – вы видите потенциальных покупателей на все это?
К сожалению, эта речь ведется где-то очень далеко и больше похожа на провокационный троллинг. Хотя я считаю, что это единственное спасение для той системы здравоохранения, которая у нас есть. Государство – это неэффективный собственник. Я думаю, нашлось бы достаточно инвесторов, желающих купить медицинские активы в больших городах. Пока не будет конкуренции за деньги пациента – бюджет Минздрава будет использоваться неэффективно.
Что, на ваш взгляд, должен был бы сделать сейчас министр здравоохранения Александр Квиташвили, чтобы улучшить ситуацию в украинской медицине? Что бы вы ему посоветовали?
Подготовить законодательную базу для реформ. Это, в первую очередь, закон о лечебных учреждениях. Нужно изменить подход к лицензированию, который был законодательно принят в начале 1990-х. Во всем мире лицензию имеет врач, а не лечебное учреждение. Лечебное учреждение должно иметь аккредитацию, я бы отменил их лицензирование.
Мы должны дать самостоятельность директорам поликлиник и больниц, чтобы они, а не Минздрав, определяли количество персонала для своих учреждений, привлекали хороших врачей для работы. Только директор может видеть, насколько эффективно его люди работают. Когда я в 1990-х работал в государственном учреждении, на 60 коек нашей больницы было достаточно трех врачей, а работало шесть. Да и койки можно было сократить.
Плюс важно дать директору возможность самостоятельно закупать услуги у внешних поставщиков, а не полагаться только на государственные ресурсы. Это может быть дешевле. Ну и в целом медицинское учреждение должно получать оплату по факту выполненной услуги, иначе деньги (в системе) не появятся никогда.
В какие сроки реально все это изменить? Можно реформировать систему, скажем, за полгода?
Была бы политическая воля. Польша же смогла в начале 1990-х провести шоковую терапию – люди приспособились, и страна вышла на совершенно другой уровень экономического и социального развития. С точки зрения привлекательности для электората, медицинская реформа – абсолютно непопулярна. Но кто-то должен пойти на этот риск. Сегодня в Украине таких личностей нет.
Привлечение иностранцев было, наверное, хорошим вариантом, но и сейчас, когда система медицины гибнет, идет война за должности в медицинских ведомствах, идет борьба за фармацевтический рынок. За полтора года после революции ничего не поменялось.
Я не вижу среднего менеджмента в госсистеме здравоохранения, который помог бы иностранному министру реформировать отрасль. Может быть написана стратегия, дорожная карта, приняты законы – а реализовывать их некому, потому что люди некомпетентны. Единственный способ – привлекать людей из частного здравоохранения, которые создали крупные компании и знают как зарабатывать деньги. Но на 5-10 тысяч гривен зарплаты никто не пойдет. А брать взятки из этих людей смогут единицы.
А вам не предлагали перейти на государственную службу?
Нет. Да и у меня семья.
