Сфинкс без финика
Социальное возмущение, начавшееся в Тунисе и перекинувшееся на другие страны ближневосточного региона (см. статью "Бутылка кефира полбатона*"), и не думает затихать.
Египетское противостояние между властями, уже готовыми на компромисс, и протестующим народом приковывает к себе внимание всего мира, и даже в Украине харьковские студенты третью неделю подряд ежедневно выходят на площадь Свободы в знак солидарности с египтянами.
БИЗНЕС попытался разобраться, какие хитросплетения ближневосточной политики привели к нынешнему взрыву, и ограничится ли он только жаркими странами.
Тут низ
Начать, пожалуй, следует с истории. А именно с 1950-х годов, когда и было положено начало современному Тунису, Египту и, кстати, большинству современных арабских стран.
Основанная в 1934 г. тунисская партия “Новый Дустур”, ядро которой составляла нарождающаяся буржуазия прибрежных городов, нуждалась в политической мобилизации крестьянства и зачатков пролетариата на борьбу против французских колониальных элит.
Важно было, с одной стороны, заручиться поддержкой низов. Этот альянс пережил успешную партизанскую войну против французов и стал основой независимого корпоративистского тунисского государства, которое в 1956 г. возглавил юрист Хабиб Бургиба.
В основе нового режима лежал принцип межклассовой солидарности (тадамунийя). Перед новой элитой стояла задача создать в стране независимый центр накопления капитала, воспитать полноценную национальную буржуазию.
Чтобы дело пошло на лад, отцам нации пришлось положиться на государственное планирование и развитие сельскохозяйственной кооперации и индустриализации. Крупнейшая сеть профсоюзов UGTT была инкорпорирована в государственный аппарат, государство распоряжалось ключевыми активами.
Импортозамещающие программы не стимулировали экономический рост ввиду слабости внутреннего спроса, а прямые иностранные инвестиции шли в капиталоемкие, а не трудоемкие сектора.
Спасали страну только иностранные займы, денежные переводы трудовых мигрантов да прибыль от нефтегазовой сферы. Когда эти источники иссякли, в социальном фундаменте государства образовалась трещина: профсоюзы и “левые” начали отказывать правительству в легитимности.
В 1986 г. Международный валютный фонд (МВФ) разработал для Туниса “стабилизационную программу”, предусматривавшую традиционные для этой структуры требования либерализации и приватизации. Праздник демократии продлился до парламентских выборов 1989 г., на которых правящая партия “Демократическое конституционное объединение” получила ни много ни мало 100% мест.
Под предлогом “борьбы с терроризмом” органы внутренней безопасности постоянно разрастались и получали все новые полномочия. Впрочем, президент Зин эль Абидин Бен Али по-прежнему утверждал, что намерен демократизировать страну.
Когда президент США Джордж Буш-младший начал активную “антитеррористическую” деятельность на Ближнем Востоке, Бен Али стал его ближайшим союзником, наряду с другими “пожизненными демократами” — президентом Египта Хосни Мубараком и королем Иордании Абдаллой II.
На пути либерализации не было никаких препонов. Тунис вступил в ВТО, а в 1995 г. заполучил то, о чем мечтают в Украине, — соглашение об ассоциации с ЕС. Главными торговыми партнерами страны стали Франция и Италия.
