Кто прав, а кто левый? Скоро выборы — разберемся в политической терминологии
Если бы вместо “правых” и “левых” в медиа использовались бы обозначения “заклинатель огня” или “матерь драконов”, разобраться в политических силах и течениях было бы значительно проще. В самом деле!
Уже к началу XXI века самоназваний в политической теории успело появиться и исчезнуть столько, что все запутались в терминологии окончательно. Относя ту или иную политическую силу к левым или правым, не смотрите, пожалуйста, на самоназвания, они могут лгать (и лгут).
И на методы смотрите тоже аккуратно, методы — это только инструменты достижения целей. Главное в этом вопросе — цели и результаты. Чего стало или станет больше, равенства или неравенства?
Возьмем, скажем, социализм. Это левое или правое политическое течение?
В значении “общественное владение средствами производства”, несомненно, левое, так как устраняет деление на владельцев и невладельцев средств производства — во имя равенства в экономическом измерении.
Впрочем, Национал-социалистическая рабочая партия Германии ни в каком смысле не являлась левой партией, так как не только не стремилась к этой самой общественной собственности, но и пропагандировала неравенство немцев и евреев (и вообще “лиц негерманского происхождения”), а в политической практике своей достигла крайних форм реализации этого неравенства, таких как концлагеря и газовые камеры. Как исследовательнице крайне правых движений, мне приходится периодически видеть в обсуждениях, где упоминается “национал-социализм”, высказывания вроде “Гитлер был левым, а я правый”, и я немного начинаю побаиваться таких комментаторов, потому что куда уж больше неравенства-то. Следовательно, слово “социализм” в названии не должно нас никак уводить от истины — так просто исторически сложилось.
Возьмем другой пример, более сложный. Политическая практика СССР несколько уравняла людей имущественно, и это является левым подходом. Однако с подлинной демократией, доступом народа к власти, в Союзе дела обстояли откровенно плохо — все решения спускались сверху вниз и не выражали волю “советов”, даже выборы были фактически безальтернативными, потому что предлагалось выбирать из двух кандидатов, назначенных партией, и хорошо, если из двух, а не из одного. Бесклассовое общество (имущественное равенство) советским гражданам навязывали насильственно, взять хотя бы раскулачивание. Да и системный антисемитизм процветал в государственном масштабе. Он достиг своего пика в конце 1940-х и начале 1950-х годов, когда велась “борьба с безродным космополитизмом”, выражавшаяся в массовом увольнении евреев с работы и пытками по отношению к жертвам так называемого “дела врачей”. Поэтому до идеальной реализации левой политической программы Союзу было достаточно далеко.
Саму историю политологических понятий “левый” и “правый” принято отсчитывать с конца XVIII века, со времён Великой французской революции. Нижняя палата французского парламента, Национальное собрание, тогда только переехала в свежепостроенный Бурбонский дворец на левом берегу Сены и депутаты заняли свои места в главном зале напротив трибуны. Слева расселись якобинцы, сторонники радикальных республиканских преобразований, в центре — жирондисты, выступавшие за умеренные республиканские перемены, а в правой части зала — фейяны, сторонники конституционной монархии. Рассадка отражала спектр политических убеждений — чем правее, тем консервативнее, чем левее, тем радикальнее желание перемен.
Конституционная монархия, по определению своему, предполагает неравенство монарха со всеми остальными жителями государства (подданными), а республика предусматривает равенство всех граждан.
Так что термин “правый” исторически закрепился за элитистской позицией, а “левый” — за эгалитаристской (от слова égalité — равенство). Образно можно представить политическую раскладку так: “справа налево” — это от неравенства к равенству (общечеловеческих и политических, доступа к ресурсам, власти).
Принципом “слева равенство, справа неравенство” и следует руководствоваться как базовым.
Политологи сейчас используют популярную модель Гринберга-Джонаса, известную как “политический компас”. Она предлагает двухмерную систему политических координат:
Вертикальная ось на этой картинке — о политических правах, где снизу находится равенство их (демократия), а сверху неравенство (авторитаризм и крайняя его форма — тоталитаризм). Терминологически советских коммунистов и их сторонников относят к авторитарным левым, в верхний левый угол, в противовес к демократическим (или “либертарным”) левым, чье место на компасе снизу. Пример последних — Гуляйпольская республика Нестора Махно или анархистские конфедерации в Испании времен гражданской войны, выступавшие за демонтаж государственной власти и полный переход на местное самоуправление. Крайне правые по политической оси — это фашистские движения, отнимающие полноту гражданских прав у всех, кто не попадает в предложенное определение нации или расы.
Горизонтальная ось тут обозначает экономическое измерение, слева расположена сильная степень общественного вмешательства в вопросы доходов — перераспределение благ и уравнивание стартовых возможностей. В идеальной левой экономической утопии не существует частной собственности на средства производства (станки, заводы и фабрики), и каждому выдается благ по потребностям. Справа же находится невмешательство — пусть у каждого будет столько денег и имущества, сколько заработал, получил в наследство или добыл иными методами. В идеальной правой экономической утопии в принципе не существует государства, собирающего налоги и пускающего эти деньги на общественное благо.
Поскольку демократия, по определению, предполагает больше равенства, чем авторитаризм, максимально эгалитарный подход находится не по стенке квадрата, а в левом нижнем углу его, равно и обратное — в фашизме несвободы больше, чем в свободе предпринимательства при сохранении политических прав. Таким образом, для оптимальной работы политического компаса я предлагаю вам его развернуть на сорок пять градусов, так, чтобы левый нижний угол оказался верхним левым, а правый верхний — нижним (крайним) правым.
Пользуйтесь на здоровье!
